Двадцатое столетие однозначно стало веком взлета, триумфа и падения мифологических систем: политических, социальных, научных и художественных. Кинематограф, едва родившись, стал главным метаязыком новой мифологизированной культуры. Публикуем фрагмент книги Варвары Тираховой «Россия в кино. Образ, система, миф», где автор раскрывает специфику мифосистем ХХ века и успех кинематографа — ключевой коммуникативной среды мифа. Чтобы оформить предзаказ по специальной цене, свяжитесь с нашим менеджером.
По мнению современных исследователей, одним из признаков ХХ века следует считать ремифологизацию, то есть возрождение мифологического сознания в условиях культурного кризиса, создание новых мифосистем, в том числе и политических мифов. Судя по многочисленным, хотя и разрозненным высказываниям исследователей, в ХХ веке не было единой мифосистемы. Мифосистемы ХХ века – это, в первую очередь, совокупность идеологических матриц, которые, с одной стороны, призваны управлять массами и влиять на них, транслировать в массовое сознание жителей определенного государства официальную картину мира, систему ценностей, идеологических установок, в том числе и посредством искусства, пропагандистской деятельности, агитации, цензуры. С другой стороны, сами идеологии следует воспринимать как продукт массового сознания и мифотворчества, активизирующегося, по мнению Хренова, в первой половине ХХ века. Е. А. Ермолин говорит о ремифологизации как о процессе, для которого значимым становится объединение людей посредством мифа. Мифы ХХ века – это идеологии, под которыми Ермолин понимает систему идей, требующую веры в себя, претендующую на внерациональное поклонение в качестве абсолютной, безальтернативной истины. Рассматривая мифологизацию в советской культуре, Ермолин говорит, что она строится по общим законам мифотворчества: «Все в советской культуре наделено значимостью, определяемой в соответствии с основной ценностью. Складывалась жесткая иерархия ценностей, возник набор полярных оппозиций, упорядочивающих действительность».
Процесс создания мифа – мифологизацию наиболее ярко и универсально описал Ролан Барт. Мифологизация в его концепции представляется процессом вторичной семиотизации, однако, это не отменяет достоверности мифа в восприятии, он не становится выдумкой – более того, он может быть воспринят как некая «метареальность». В этом контексте мифологизация – знаковый механизм, процесс деформации смысла, то есть результат взаимодействия смысла и формы, где смысл отходит на второй план. В результате мифологизации смысл и форма представляются читателю связанными естественным образом. Фактически любая идеология как мифологическая система является системой значимостей, которую зритель воспринимает как систему фактов.
Возрождение мифа как культурфилософской формы освоения действительности и, что немаловажно, воздействия на нее обусловлено тем, что время в первой половине ХХ века воспринималось массовым сознанием как время мифологическое, а не историческое, то есть даже реальные события и персоны не виделись как исторические, а интерпретировались согласно принципам мифологического сознания, в рамках различных мифосистем, в том числе политически детерминированных каждой новой эпохой. В частности, советская идеология, трансформируя и переосмысливая отечественные исторические образы и сюжеты, не перестает быть генетически связанной с традиционной русской ментальностью.
При рассмотрении создание мифа с точки зрения его знаковой природы, принципиальным становится специфика знаковой системы или метаязыка, в рамках которого происходит мифологизация. На рубеже XIX-XX веков мы можем встретить огромное многообразие языковых систем, претендующих на звание ведущего метаязыка модернизма – фактически ими были все виды искусства. Однако кризис модернизма, а с ним и всей элитарной культуры, с одной стороны, вывел на первый план массу, требующую хлеба, зрелищ и нового актуального метаязыка, а с другой – породил новые идеологические проекты, нуждающиеся в новых инструментах пропаганды. Ответом и на социальный, и государственный заказ стало кино. Кинематограф, обладая огромной силой воздействия, в целом работает по тому же принципу, что и миф. Все в фильме – реальные объекты, документально захваченные камерой, при этом на экране мы видим их знаки – изображения, воспроизведенные и наделенные новым, вторичным смыслом, а также отделенные от нас «абсолютной границей» экрана. Именно киноязык становится главным метаязыком культуры ХХ века, так как он соответствует всем коммуникативным принципам мифа: доступен для масс (физическая доступность и возможность понимания), имеет огромное эмоциональное воздействие, погружает зрителя в мифологизированную, следовательно, условную реальность, существующую по законам имперской парадигмы.
Появившись как аттракцион, кинематограф первые десятилетия не осознавал собственных возможностей. Кино рубежа XIX-ХХ веков развлекало зрителя, отвечая на его запрос и чутко отслеживая его реакцию. Но уже к 1920-м годам художественный кинематограф приобретает свой собственный язык и постепенно становится ведущим метаязыком культуры ХХ века, способным деформировать культурную память, направлять массовое сознание, и, подобно легендам и сказаниям древнего мира, погружать зрителя в новые, идеологизированные мифосистемы.
Используя и изменяя традиционный миф и исторические образы отечественной культуры, кинематограф обеспечивает преемственную связь культурных поколений. Одновременно происходит разграничение тех событий и персоналий, которые будут актуализированы и ремифологизированы в кинематографе, и тех, которые будут забыты. Так, процесс мифологизации связан с формированием и сакрализацией культурной памяти. Т. И. Ерохина, анализируя феномен памяти в отечественном кинематографе, выделяет две тенденции моделирования культурной памяти. Первая тенденция связана с процессом построения контрпамяти и условно соотносима с процессом демифологизации. В своей основе она является «адаптацией» того или иного события для современного зрителя, что приводит к формированию контрмифа, новых шаблонов и стереотипов, в которых все больше эмоционально-оценочного восприятия исторического фона. В рамках второй тенденции, связанной с моделированием постпамяти, кинематограф «консервирует» героизм определенных исторических образов, подчеркивает их значимость, консолидирует вокруг них современное российское общество, моделирует систему ценностей, в которой патриотизм, культурная идентичность и героический миф становятся базовыми концептами. Вторая тенденция – формирование постпамяти в кинематографе реализуется посредством мифологизации, синтеза закрепленных в культуре мифологем, а также образов с актуальными идеологическими и культурными кодами. При этом происходит деформация смысла закрепленного в культуре образа, а идеологические установки приобретают сакральное значение, образуя новую мифологему.
Образ России, репрезентированный в кино, всегда является мифологизированным и зачастую тесно связан с культурной памятью. При этом образ России представляется сложной мифологемой, включающей в себя систему компонентов, знаков, закрепленных в культуре, и деформированных в соответствии с актуальными идеологическими установками и историко-культурными изменениями. При этом, констатируя мифологизированность образа России в отечественном кинематографе, мы должны подчеркнуть, что структура образной системы фильма подчинена универсальной мифологической логике. Последняя, по мнению Е. М. Мелетинского, «широко оперирует бинарными (двоичными) оппозициями чувственных качеств, преодолевая таким образом “непрерывность” восприятия окружающего мира путем выделения дискретных “кадров” с противоположными знаками. Эти контрасты все более семантизируются и идеологизируются, становясь различными способами выражения фундаментальных антиномий типа жизнь/смерть». Преодоление этих антиномий посредством прогрессирующего посредничества, то есть последовательного введения в бинарные оппозиции мифологических медиаторов (героев и объектов), является иллюзорным, так как в полной мере оппозиция не снимается, «что, впрочем, не исключает практической “гармонизирующей” функции мифологических медиаций». Для нашей работы представление бинарности внутренней структуры мифа принципиально важно, так как изучение формирования бинарных оппозиций ведущих компонентов образа России, их трансформации и гармонизации самой структуры образа является ключевым методом исследования социокультурной динамики репрезентации образа России.
